Архив рубрики «Развитие речи»
Число детей в семье, интервал между их появлением на свет и порядковый номер рождения, начиная с первого, самого старшего ребенка, — все это оказывает влияние на психическое развитие ребенка в многодетной семье.
Появление в семье каждого нового ребенка изменяет ее структуру и взаимодействие между ее членами. Так, снижается качество общения детей с родителями: общение с родителями заменяется общением со старшими братьями и сестрами.
Подобное изменение чревато прежде всего отставанием в развитии речи у детей. И это подтвердил эксперимент в Ульяновске в 1993-1994 годах, проведенный с помощью Гейдельбергского теста, выявляющего, как ребенок усваивает и использует грамматические, морфологические, семантические (смысловые) структуры языка.
К эксперименту привлекли сорок многодетных (от четырех и больше) семей и двадцать семей с одним ребенком (в качестве контрольных). Психологов прежде всего интересовало речевое развитие 7-летнего ребенка, у которого есть старшие и младшие братья и сестры.
Многодетные семьи были разделены поровну на две экспериментальные группы. В первую вошли семьи с минимальной, порядка двух лет, разницей в возрасте (в интервале) между 7-летним ребенком и его старшими и младшими братьями и сестрами. То есть, на момент эксперимента в 20 семьях были дети пяти, семи, и девяти лет, и уровень развития речи определялся у каждого.
Во второй экспериментальной группе интервал между рождением 7-летнего ребенка и его старшими и младшими братьями и сестрами был больше — четыре года, то есть детям было по три, семь и одиннадцать лет. В этих семьях особенности развития речи определялись как и в контрольных семьях, только у семилетнего ребенка.
Результаты эксперимента показали, что уровень развития речи у детей контрольной группы соответствует нормальному возрастному уровню. А вот дети из многодетных семей — независимо от возраста и от интервала в рождении между ними — отстают в развитии тех или иных способностей от нормального возрастного уровня.
У всех детей из многодетных семей прежде всего плохо развита способность образовывать различные слова от одного корня и способность выражать разные признаки предметов в соответствии с правилами. Способность понимать и передавать смысл текста плохо развита у детей 7 и 9 лет (независимо от интервала -2 или 4 года -между рождениями). Кроме того, 7-летний ребенок первой экспериментальной группы, где интервал рождения составлял 2 года, отстает от нормального возрастного уровня в развитии таких способностей, как:
* понимание сложных высказываний;
* запоминание сложных предложений;
* понимание смысла текста (эта способность плохо развита и у детей второй экспериментальной группы, а у детей первой группы вообще практически не развита);
* определение единственного и множественного числа в соответствии с морфологическими правилами;
* узнавание аналогии в значении слов;
* учитывание ролевых признаков при формировании высказывания в различных ситуациях.
Таким образом, дети их многодетных семей — независимо от возраста и интервала между рождениями — испытывают большие или меньшие трудности в усвоении речи. Следовательно, на уровень развития речи оказывает влияние не только число детей в семье, но и интервал рождения между ними. А это значит, что родителям большого числа детей в семье следует уделять особое внимание развитию их речи, особенно если интервал между рождениями детей близок к минимальному.
Временное исчезновение речи под влиянием различных вредностей (чаще всего неблагоприятных психических воздействий) называется мутизмом. Mutus — по-латыни молчание.
Мутизм и сурдомутизм относят к невротическим нарушениям речи.
Мутизм имеет различную выраженность и нозологическую окраску. Публикаций, посвященных мутизму, очень мало, можно сказать, практически нет. Представленный материал собирался мною по крупицам на протяжение нескольких лет. В начале статьи цитируется книга Буянова М. И. «Беседы по детской психиатрии».
Немного истории
После основополагающих работ Карла Людвига Кальбаума (1828-1899) о кататонии классики психиатрии (Э. Крепелин, В. Маньян и др.) относили мутизм в основном к кругу кататонических нарушений; подобная тенденция долгое время была более всего распространена в медицине немецкоязычных стран. Примерно в это время началось интенсивное изучение мутизма во Франции, там его чаще всего рассматривали в рамках истерии; это было связано с традицией, идущей от Жана-Мартена Шарко, который описал мутизм, как одно из проявлений истерического невроза (1878). Пациенты Ж-М. Шарко утверждали, что после волнения или душевного потрясения у них как бы отключалась, исчезала речь, но они в этом состоянии понимали обращенную речь, выполняли все инструкции и легко описывали на бумаге то, что они переживали в этот момент. У некоторых таких больных мутизм чередовался с афонией; при последней, вследствие психических травм и волнений, исчезал лишь голос, а внутренняя речь оставалась нетронутой. При истерическом мутизме нарушалось не звукообразование, а отключалась речь, «будто ее и не было». Такое разграничение истерического мутизма и истерической афонии сохраняется до наших дней.
Конечно, отдельные клинические проявления истерического мутизма у взрослых описывались задолго до Ж.-М. Шарко. Например, в одной из первых отечественных работ по истории, принадлежащей Касьяну Осиповичу Ягельскому (это была диссертация «Об истерической болезни», защищенная в 1765 году в Лейпциге), описывался истерический мутизм, как один из симптомов истерического расстройства.
М. В. Соловьева (1939) упоминает в качестве одного из родоначальников более дифференцированного подхода к проблеме мутизма французского ученого Флоренвиля, который в 1910 году, подразделил последний на «абсолютный, относительный, добровольный и недобровольный». Такое деление основывается на степени глубины поражения речи, его длительности и участии в его оформлении волевых процессов. При «добровольном» мутизме больной не говорит из-за каприза, упрямства, в знак протеста. При «недобровольном» мутизме имеется, по Флоренвилю, абулия и заторможенность всех функций. «Относительный и абсолютный» мутизм это практически то, что позднее стало рассматриваться как элективный и тотальный мутизм.
В том же 1910 году американские исследователи Ch. Darrow and Salomon описали мутизм как проявление реакции протеста у психопатических личностей. Эту работу (вместе с исследованием, проведенным Флоренвилем), по-видимому, можно считать одной из самых первых, в которой сделана попытка выйти за пределы альтернативы: психотический или истерический мутизм. Однако еще многие десятилетия психиатрия будет в основном рассматривать мутизм только как проявление тяжелой истерии, галлюцинаций или бреда. И только в середине XX века вплотную подойдут к выделению особой формы мутизма, обусловленной сверхценными переживаниями, лежащими в основе патохарактерологических или психопатических реакций протеста.
Клинический опыт, накопленный психиатрами разных стран во время первой мировой войны, способствовал выделению и описанию многих новых форм нервно-психической патологии. Впрочем, проблеме мутизма в эти годы посвящены лишь единичные работы (С. Me. Dowall, 1918), в которых описывался, главным образом, истерический мутизм у военнослужащих.
Значительным вкладом в изучение истерического мутизма была уже упоминавшаяся известная работа Эрнеста Кречмера (1888-1964) «Об истерии», рассматривающая мутизм как одну из разновидностей защитных реакций («мнимая смерть»). По Э. Кречмеру, в рамках сильных аффектов или в ситуациях, угрожающих престижу личности, ее самооценки, могут быть приведены в действие филогенетически более древние формы реакций, в результате чего возможны самые разнообразные психические расстройства, в том числе и мутизм.
С середины 20-х годов XX столетия в психиатрии начинает становиться популярной психоаналитическая концепция, которая отражается и на трактовке мутизма. С 1927 года стали публиковаться работы известного французского психиатра Жоржа Эйера с сотрудниками, в которых предпринимались попытки углубленно изучить детский мутизм. В частности, J. Heuyer et Morgenstern (1927) описали мутизм у 9-летнего мальчика, страдавшего наследственным нарушением мышечной системы и судорожными припадками, с позиций классического психоанализа: мальчик стремится обладать (и физически, и чисто умозрительно) матерью, его отец ему в этом мешает, в присутствии отца сын вначале замолкает, а затем вообще не говорит. В течение 3-х месяцев больного лечат от мутизма, проводят ему психотерапевтические сеансы успокоения, равнодушия и снисхождения к отцу — пациент излечивается.
Хотя эта работа и пропитана психоаналитическим духом, но в ней уже видны зачатки того, что в дальнейшем привлекало к себе внимание исследователей мутизма: очень часто мутизм — это реакция пассивного протеста личности на различные психические вредности. Не важно, против чего протестует больной, важно, что механизмом мутизма могут быть психологически понятные и более или менее сознательные реакции протеста.
Статья J. Heuyer et Morgenstern привлекла к себе внимание лишь в последнее время, когда М. И. Буянов, Е. И. Кириченко, Л. А. Каганская стали искать истоки многих тенденций, появившихся в последние десятилетия: в 20-е же годы эта работа французских детских врачей утонула в море психоаналитических публикаций и на нее мало кто обратил внимания. В последующем Жорж Эйер и его сотрудники неоднократно возвращались к проблеме мутизма, но уже с других, более клинических и реалистических позиций, в частности, с позиции разрабатывавшегося во Франции и в других странах учения о реакциях оппозиции.
В 1932 году вышла статья Н. Heinze, в которой приводится описание 3-х «добровольно молчащих детей». Автор пытается анализировать личностные особенности описанных детей, предрасполагающие к возникновению «добровольного» мутизма. К этим особенностям Н. Heinze относит: повышенную чувствительность, отсутствие активности и инициативы, упрямство, капризность, колебания настроения, инфантилизм. Вслед за Августом Гомбургером (1926), он считает, что такие дети готовы противиться всякой новой ситуации, новой нагрузке, страшатся перемены обстановки. Это, наряду с инфантилизмом, способствует возникновению проявлений «добровольного» мутизма.
Большая заслуга в изучении проблемы мутизма принадлежит выдающемуся швейцарскому детскому психиатру Морицу Трамеру (1882-1963). В 1934 году он проанализировал избирательный мутизм, возникавшего у нормально развивавшегося 7-летнего ребенка в ответ на помещение его в школу. Трамер одним из первых использовал термин «тотальный» и «элективный» мутизм, последним он предложил заменить термин «добровольный» мутизм. В более поздних работах М. Трамер рассматривал мутизм как «Fremdangst» (страх перед чужими), но трактует его как задержанный, архаический, оборонительный рефлекс. Предрасполагающими к мутизму факторами он считал наследственную отягощенность психическими заболеваниями и своеобразие характерологических черт у родителей и детей, заболевших мутизмом: пугливость, ранимость, несамостоятельность. Ценным с современных позиций динамического подхода к пограничным нарушениям представляется мысль М. Трамера о возможности фиксации инфантильных и астенических черт характера у таких больных. Отрицательные аффекты у детей, больных мутизмом, могут усиливать преморбидные свойства личности и способствовать их закреплению в более старшем возрасте. М. Трамер подчеркивал, что элективный мутизм является расстройством, преимущественно встречающимся до 10-летнего возраста.
Среди исследований, проведенных в середине XX столетия, заслуживают внимания работы М. В. Соловьевой (1939, 1951), наиболее полно и глубоко освещающие разные аспекты проблемы мутизма в детском возрасте. Элективный мутизм рассматривается автором как проявление своеобразного невроза. Мутизм возникает у детей под влиянием острой или подострой психической травмы или как особенность личностного реагирования у детей со своеобразным складом характера. Среди неблагоприятных факторов особое значение она придает интеллектуальной и речевой неполноценности. М. В. Соловьева подчеркивает роль воспитания и среды для возникновения мутизма у детей. Ею сформулирован ряд критериев дифференциальной диагностики с психотическим (шизофреническим) мутизмом. Решающее значение, по ее мнению, имеет характер мутизма и оценка динамики синдрома мутизма и личностных особенностей.
Большое внимание уделяет описанию мутизма В. П. Кудрявцева (1956). Она считала, что при сильных психических переживаниях у ребенка может произойти полное торможение уже развившейся речи. Ею приводятся наблюдение случаев мутизма у детей, переживших психические потрясения в военные годы.
Обращает на себя внимание работа А. Вебера (1950) об элективном мутизме, рассматривающая мутизм как регресс на более раннем этапе социально-психологических связей под влиянием неспособности личности установить нужный контакт. А. Вебер трактует мутизм как «сверхнормальную», сильную симбиотическую привязанность к матери и склонность к оральному торможению. Он выделяет «простой реактивный» и «психоневротический» мутизм. Под «простым реактивным» понимается непосредственная ступорозная реакция на актуальные переживания испуга или тревоги. В основе «психоневротического мутизма» лежит аномальная переработка пережитого. Но в обоих случаях автор видит регрессивную невротическую динамику (парциальный механизм «мнимой смерти»). По мнению А. Вебера, психика детей со склонностью к мутизму характеризуется в большинстве случаев депрессивным настроением, робостью, впечатлительностью, склонностью к разнообразной повышенной тормозимости. Частичная или общая интеллектуальная и психомоторная отсталость могут явиться предпосылкой для этой формы невротической реакции.
В конце 50-х годов в Чехословакии был опубликован ряд работ, обобщающих результаты изучения непсихотического мутизма в детском возрасте. Речь идет о статье Р. Неснидаловой (1957), обсуждающей 7 случаев избирательного мутизма, и о статье Л. Черны и Я. Мечиржа (1957). Они изучили 35 больных, находившихся на стационарном лечении. Это были 19 мальчиков и 16 девочек в возрасте от 4-х до 11 лет, в основном городские дети, большинство из которых родились от родителей, имевших многочисленные нарушения поведения, речи, интеллекта. У 3-х больных была диагностирована олигофрения в степени дебильности, у 10 имелось незначительное снижение интеллекта, не достигавшее степени дебильности. Остальные дети были интеллектуально полноценны. Типичным для большинства детей были тревожность, пугливость, нерешительность, заторможенность в незнакомой обстановке, часто отмечались реакции протеста, нарушение сна и аппетита и т. д. Основная масса обследуемых больных заболела в возрасте от 5 до 8 лет.
Авторы приводят катамнестические данные, согласно которым через 2-3 года после выписки из стационара 27 бывших пациентов говорили без явных затруднений и были практически здоровы, состояние 3-х больных осталось без изменений, а об остальных не удалось получить сведений (примерно такие же катамнестические данные приводит и В. Lorand (1960): из 11 пациентов с мутизмом через 5-8 лет здоровыми были 7, а у остальных констатировалось явное улучшение). Л. Черны и И. Мечирж отмечают, что доля медикаментов в общем комплексе лечения пациентов была невелика, главное внимание уделялось различным вариантам психотерапии и в первую очередь игровой психотерапии, коллективным занятиям в школе.
Авторы пытались классифицировать мутизм по разным признакам. По интенсивности появления мутизма они подразделяют его: на ситуационный (кратковременный) и постоянный элективный (в условиях какой-либо ситуации), а также тотальный. По длительности проявлений выделяются транзиторный и континуальный мутизм. Механизмы неэндогенного мутизма, по L. Сегпу и J. Mecir, могут быть невротические и психотические (в рамках реактивных психозов): авторы считают, что лучшим способом профилактики непсихотического мутизма является ознакомление педагогов и воспитателей с существом этой проблемы. С такими детьми следует заниматься еще с 4-5-летнего возраста, для того чтобы ко времени поступления в школу ликвидировать некоторые из их личностных особенностей («боязнь всего нового и парализацию речевых центров в присутствии незнакомых людей»).
Кучера-Мудр (цит. по Т. П. Симеон, 1958) на основании изучения 5 детей с психогенным мутизмом выделяет 3 клинических варианта элективного мутизма:
1) элективный мутизм как примитивная реакция защиты у интеллектуально сниженного ребенка с чертами повышенной тормозимости;
2) элективный мутизм как переходная стадия от тотального истерического мутизма к полному выздоровлению;
3) элективный мутизм как «частный случай истерии страха, т. е. фобического избегания слов, в границах которого концентрируется конфликт».
Т. П. Симеон (1958) рассматривает мутизм как «нечасто» встречающееся затяжное невротическое состояние, возникающее под влиянием сверхсильных для ребенка психогенных раздражителей. Важное значение она придает органически измененной почве, на которой часто возникает мутизм у детей. Подходя к неврозам с позиций нейрофизиологического учения И. П. Павлова, Т. П. Симеон подчеркивает роль патологического торможения, развивающегося в коре больших полушарий под влиянием психической травмы и захватывающего речевой анализатор. Распространением торможения и его инертностью она объясняет наличие в клинической картине мутизма других психопатологических проявлений: общей двигательной заторможенности, боязливости, длительной фиксации мутизма.
Представления отечественных психиатров и неврологов о систематике мутизма отражены в следующей его классификации.
I. Психогенный мутизм:
1) Мутизм в рамках психогенного психоза (в первую очередь истерического).
2) Невротический мутизм:
а) истерический;
б)логофобический;
в) смешанный.
3) Патохарактерологический мутизм.
II. Психопатический мутизм.
III. Эндогенно-психотический мутизм:
а) кататонический;
б) галлюцинаторный;
в) бредовый;
г) на высоте депрессивных и маниакальных состояний;
д) смешанный.
Наиболее частым является психогенный мутизм, который ни в коем случае не исчерпывается невротическим мутизмом, а имеет несколько клинических видов.
Клинический пример.
16-летняя девушка случайно оказалась свидетельницей автомобильной катастрофы, повлекшей за собой человеческие жертвы. Все события разворачивались очень быстро и словно парализовали нашу пациентку: подкосились ноги, она упала, отнялась речь, больная стала неадекватно улыбаться, куда-то бежать, показывать что-то руками. Когда ее привезли в психиатрическую больницу, она выглядела внезапно поглупевшей, потерявшей представления о реальности. У больной диагностировали истерический психоз с синдромом псевдодеменции. Одним из проявлений психогенного (реактивного) психоза был мутизм (шифр 300.12).
После массивного психотерапевтического воздействия в сочетании с приемом транквилизаторов и нейролептиков состояние больной выправилось и от психогенного психоза не осталось и следа.
Психическое потрясение может и не быть таким сильным и протекать с психотической симптоматикой — нередко все ограничивается невротическим уровнем поражения. Как уже отмечалось выше, мы выделяем 3 основных варианта невротического мутизма — истерический, логофобический, истеро-логофобический.
Логофобический мутизм (шифр 300.2) всегда элективен (избирателен), появляется он на высоте страха речи (логофобии), бывает по-разному выражен, большей частью сочетается с логофобическим заиканием, вызывается подострой или хронической травматизацией. Встречается этот вид невротического мутизма в основном в школьном и подростковом возрасте. У взрослых пациентов он бывает редко. Истерический вариант невротического мутизма вызывается психической травмой субшокового или шокового характера. Он длится от нескольких секунд до нескольких недель и большей частью носит тотальный характер: больной молчит во всех ситуациях, он не говорит не от страха речи, как при логофобическом мутизме, а потому, что его речь как бы парализована, она отнялась у него вследствие сильного душевного потрясения. Большей частью подобный истерический мутизм сочетается с другими истерическими расстройствами невротического уровня: энурезом, энкопрезом, амаврозом и т. д. В некоторых случаях истерические и логофобические механизмы сложно переплетаются в картине невротического мутизма.
Лица, склонные к истерическому варианту невротического мутизма (шифр 300.11), обычно отличаются чрезмерной эмоциональностью, экстравертированностью, лабильностью нервных процессов — именно поэтому этот вид мутизма чаще всего встречается у детей и у лиц женского пола. Чем старше человек, тем реже у него бывает подобный вид мутизма.
Понимать язык ребенок начинает несколько раньше, чем произносить первые слова. Первые признаки понимания ребенком речи окружающих обнаруживаются около 8-9 месяцев: ребенок начинает реагировать на смысл слов в речи взрослых, а не просто на интонацию. В 9-10 месяцев многие дети произносят первые слова: «мама», «папа», «ав», «ам-ам» и т.п.
Затем разрыв между пассивным и активным словарем ребенка — между тем, что ребенок понимает, и тем, что он может произнести, — значительно увеличивается. К году ребенок может произносить 2-4 слова, а понимать уже 40-50. Надо иметь в виду, что «говорение» к году не обязательно, необходимо другое: ребенок должен начать понимать речь взрослых, обращенную к нему.
Если развитие восприятия речи происходит более быстро и плавно, то развитие «говорения» — гораздо более медленно и скачкообразно. Сначала ребенок прибавляет к своему словарному запасу по 1-6 слов в месяц. Это может длиться от полугода до года. Затем обычно возникает «лексический скачок», когда ребенок начинает усваивать 8-12 слов в неделю, а спустя еще 2-3 месяца — «лексический взрыв», когда усваивается 8-12 слов в день. Наконец становится практически невозможным разграничить активный и пассивный словарный запас ребенка.
Проверить, понимает ли ребенок слова, не так-то просто. Некоторые дети очень рано, в 9-10 месяцев, выполняют просьбы взрослого «Дай мишку» и т.п., а некоторые дети не делают, зато адекватно реагируют на вопрос «Где мишка?»: поворачивают голову к игрушке, хватают ее, следят взглядом за названным предметом. Понимание языка свидетельствует о нормальном речевом развитии ребенка, даже если ребенок долго не переходит к «говорению». Работа логопеда с «неговорящими» детьми начинается с проверки того, что именно ребенок понимает, так как пассивный словарный запас — основа активной речи.
Состав начального детского словаря неоднороден. В него входят, во-первых, нормативные слова, звуковая форма которых, как правило, упрощается, адаптируется ребенком. В основном это простые слова, обозначающие предметы, с которыми ребенок так или иначе взаимодействует: вода, каша, кукла, молоко, мяч, носки, тапки, чай, яблоко и т.п. Языковое и интеллектуальное развитие ребенка взаимосвязано, и раньше других дети начинают называть предметы, с которыми они производят какие-нибудь действия, — об этом пишут и отечественные и зарубежные психологи
Во-вторых, это звукоподражательные и лепетноподобные слова «язык нянь» — «ав», «баба», «бай-бай», «бо-бо», «деда», «му», «мяу», «ням-ням» и т.п. Они содержат звуки, легкие для произношения, представляют собой по большей части соединение двух одинаковых слогов. Своеобразна и их ритмическая структура: слоги, как правило, произносятся с одинаковым ударением, нет преобладания одного из них как ударного. И это отвечает способностям маленького ребенка к выговариванию звуков — в начальных детских словах незаметно «подчеркивание» одного из слогов.
Опытные педагоги советуют: какой-нибудь заинтересовавший ребенка предмет, называть и полным, и упрощенным названием (ворона-кар). При этом в пассивный словарь попадают оба слова, а в активный — поначалу лишь одно, более фонетически легкое. Когда спустя некоторое время ребенок оказывается способным признести другой, более сложный вариант, он сразу это делает, и слово « перекочевывает» из пассива в актив. Некоторое время, в течение месяца-двух, оба варианта могут использоваться ребенком параллельно, то есть он будет говорить то «гусь», то «га», то «кукла», то «ляля». Именно в этот период родителям и нужно отказаться от употребления в своей речи слов «языка нянь», полностью перейти на «взрослые» варианты слов. Когда это должно происходить? Время вытеснения слов «языка нянь» нормативными словами варьируется от 1 года 8 месяцев до двух с половиной лет.
Ранние детские слова не только звучат необычно, но и означают не то или не совсем то, что означают в речи взрослых. Поначалу слово для ребенка является, по сути дела, именем собственным: чашкой он может назвать только свою чашечку, из которой сам пьет, мишкой — только одного, с которым спит, и т.п.
В речи детей от года до двух лет, уже научившихся обобщать, происходит, кроме нормального, и ложное обобщение — расширение сферы использования слова, образование собственных переносных значений. Так, словом «ава» дети могут назвать не только собаку, но и многих других четвероногих животных; словом «сяй» (шар) — не только различные шары и шарики, но и мяч, родинку и вообще все округлое, а словом «тяй» — не только чай, но и компот, воду, а также чашку, чайник и самовар. В словаре полуторагодовалого ребенка расширенный смысл может иметь половина всех используемых слов!
Произношение у детей дошкольного возраста Ребенок младшего дошкольного возраста (от 2 до 4 лет) уже в значительной мере овладевает речью, но речь еще недостаточно чиста по звучанию. Наиболее характерный речевой недостаток для детей этого возраста — смягчение речи: «лезецька» (ложечка), «сюмоцька» (сумочка). Многие трехлетние дети не произносят шипящих звуков Ш, Ж, Ч, Щ, заменяя их свистящими: «сюба» (шуба), «сяпка» (шапка). Трехлетние часто не произносят звуки Р и Л, заменяя их другими: «юка», «лука» (вместо « рука»), «вампа», «ямпа» (вместо «лампа»). Отмечается замена заднеязычных звуков переднеязычными: К — Т, Г — Д («торова» вместо «корова», «дулять» вместо «гулять»), а также оглушение звонких звуков («шук» вместо «жук»).
Произнесение слов в этом возрасте тоже имеет особенности. Маленький ребенок один и тот же звук в одном сочетании произносит, а в другом искажает, либо совсем пропускает. Например, легко произносит звук Р в сочетании с гласными звуками (рука, роза), и не выговаривает в сочетании с согласными ( тамвай — трамвай, клыша — крыша). В русском языке малышам с трудом дается произношение двух-трех рядом стоящих согласных звуков, и, как правило, один из этих звуков или пропускается, или искажается, хотя изолированно ребенок эти звуки произносит правильно. Часто в слове один звук, обычно более трудный. Заменяется другим, имеющимся в том же слове («мумага», «бабака», «форааппарат» и т.п.) Иногда эти замены не связаны с трудностью произношения звука: просто один звук уподобляется другому, потому что ребенок быстрее уловил его и запомнил. Очень часто дети делают перестановку звуков и слогов в словах: «клювка» (клюква), «аплесин» (апельсин).
Таково, в общих чертах, произношение младших дошкольников.
В среднем дошкольном возрасте (4-4,5 года) в речи почти исчезает смягчение, оно наблюдается лишь у немногих. У большинства уже появляются шипящие звуки (Ш, Ж, Ч), сначала они звучат нечисто, но постепенно дети овладевают ими вполне, хотя для этого возраста характерна неустойчивость произношения. Дети произносят звуки то правильно, то неправильно: «сейчас», а через минуту «сейцас», или «жук зуззит». В одном звукосочетании ребенок звук произносит, а в другом еще нет. «Мальцик», и тут же «часы». Интересно, что у некоторых детей этого возраста наблюдается непомерно частое использование звуков Р, Ш, Ж, когда они переходят к правильному произношению этих звуков, например: «горубой» (голубой), «родка» (лодка), «шад» (сад), «жонтик» (зонтик) и т.п. Ребенок заменяет новым звуком те звуки, которые сами раньше являлись заменителями. Если вместо «р» он произносил «л», то теперь он делает обратную замену, не сразу понимая, где она нужна, а где — нет.
Большинство детей среднего дошкольного возраста уже произносят звук «р», но он еще недостаточно автоматизирован в речи. Пропускается звук «р» в словах редко, чаще он заменяется другими звуками: л, ль, й. Словопроизношение детей в 4-5 лет тоже становится чище. Как и звукопроизношение, реже встречаются перестановки и уподобления звуков, слогов, почти исчезают сокращения слов.
Большинство детей старшего дошкольного возраста (от 6 до 7 лет) говорят правильно, но все же у некоторых встречается нечистая речь (15-20%). Речевые недостатки этой возрастной группы выражаются в искажении шипящих звуков Ш, Ж, Ч, а также Ф и Л, причем здесь уже нет неустойчивости, характерной для детей среднего дошкольного возраста. Чаще всего старшие дети заменяют один звук другим. Картавость, шепелявость становятся привычными.
Встречаются и более серьезные отклонения: заикания, сложная дислалия, но они составляют сравнительно небольшой процент среди всех случаев речевых недостатков. И все же у многих детей 6-7 лет встречается неправильная расстановка ударений, «проглатывание» окончаний слов. Часто небрежность в словопроизношении объясняется подражанием речи взрослых: «яблуко», «мине», «ходить», «фатить».
Почти все личностные качества: вкусы, привычки, характер, темперамент закладывается у человека в детстве. И немалую роль в становлении личности играет речь.
В раннем детстве мы можем заметить, какой у ребенка формируется характер. Представим себе ребенка с дефектом речи, который не посещает детский сад. Он не испытывает по этому поводу никаких переживаний. Сверстники не смеются над ним, не дразнят его. Он раскован, разговорчив, охотно общается. Точно такой же ребенок, посещающий детский сад, будет подвергаться насмешкам, обидным замечаниям, в концертах на детских утренниках такие дети не участвуют, воспитатели не допускают их на выступления. Ребенок обижен, он не чувствует себя равным среди других детей. Постепенно он будет стараться при удобном случае отмолчаться или ответить односложно, он постарается не принимать участия в речевых играх. Характер у него сформируется замкнутый, он будет молчуном, неуверенным в своих силах, и, став взрослым, выберет себе профессию, которая не потребует частого и интенсивного общения с людьми. А потом и у него появятся дети, которые будут воспитываться в так называемой нездоровой речевой среде.
Есть большая вероятность, что у ребенка сформируется неправильное звукопроизношение, когда в семье кто-то из родителей, или брат, или сестра имеют дефекты произношения.
Что значит «усвоить звуковую сторону языка»? Это значит научиться произносить и воспринимать фонематические единицы языка: слова, слоги, звуки, а также интонацию, представляющую собой единство взаимосвязанных компонентов: мелодики, длительности, интенсивности, темпа речи и тембра произнесения. Освоение правильной интонации в совокупности с ударением — особенно важный аспект развития речи.
Восприятие — первое звено в этой цепи, необходимое предварительное условие, без которого невозможно последующее воспроизведение речи.
Между возникновением способности ребенка воспринимать ту или иную звуковую единицу и способности самостоятельно ее воспроизводить может лежать дистанция, исчисляемая месяцами, а иногда и годами речевого развития.
Начинается усвоение фонетической системы от полутора лет и заканчивается к четырем-пяти годам.
Девочки в этом плане обычно опережают мальчиков.
Мы уже говорили о том, какую роль играет роль дословный период в качестве подготовительного этапа к собственно речевой деятельности. Кроме того, что ребенок практикуется в произношении отдельных звуков, слогов и слоговых комбинаций, происходит сопоставление слуховых образов и движений губ и языка, отрабатываются необходимые предпосылки для развития фонематического слуха, без которого было бы невозможно произнесение самого простого слова.
Способность воспринимать звуковой состав слова, и есть то, что мы обычно называем фонематическим слухом. Достаточная степень развития фонематического слуха является необходимой предпосылкой начала воспроизведения речи.
Для правильного формирования произношения, ребенку предстоит научиться управлять своими органами речи, воспринимать обращенную к нему речь, осуществлять контроль за речью окружающих и собственной.
Как мы уже говорили выше, в результате такой работы к четырем-пяти годам ребенок должен овладеть четким звукопроизношением всех звуков речи. Но у многих детей этот процесс задерживается. Ребенку пять лет, а он не произносит отдельные звуки ([л], [p]), группу звуков ([c], [з], [ц]) или несколько групп звуков: шипящие заменяются свистящими («коска» вместо кошка, «зук» вместо жук, «сяска» вместо чашка, «сетка» вместо щетка); звук [л] произносится как [в] («вошка» вместо ложка), звук [р] — картаво («гхука» вместо рука).
Нередко у детей страдают и гласные звуки, они произносят их нечетко, как бы затушевывая их звучание. Между тем правильное произношение гласных звуков очень важно, поскольку гласные служат основой для развития навыка звукового, звуко-слогового, звуко-буквенного анализа, что подготавливает ребенка к обучению грамоте. К тому же систематические упражнения с гласными звуками выполняют роль речевой гимнастики, способствующей выработке координированных движений органов речи: развитию речевого дыхания, голоса и дикции.
Дефекты звукопроизношения сами собой не исчезают. Однако при благоприятных условиях обучения дети способны к самокоррекции.
Внятность и чистота произношения звуков зависят от многих факторов и, в первую очередь, от анатомического строения артикуляционного аппарата, от того, как действуют язык, губы, челюсти, от умения человека ощущать, чувствовать движения органов артикуляции, а также от функциональной зрелости речевых зон коры головного мозга.
Нарушения в анатомическом строении артикуляционного аппарата — если дело в укороченной или короткой подъязычной уздечке — исправит хирург-стоматолог, а затем с помощью специальных артикуляционных упражнений ребенок может сам «растянуть» ее. При дефектах развития челюстей образуется неправильный прикус, при этих аномалиях детей следует направлять к врачу-ортодонту.
При нарушениях двигательной функции артикуляционного аппарата страдают тонкие дифференцированные движения языка, губ, челюстей, из-за этого звуки, особенно в потоке речи, звучат смазано. Нарушается динамика движения. Движения становятся вялыми, замедленными. Нарушается скорость переключения с одного артикуляционного движения на другое. А от скорости переключения зависит четкость произнесения звуков. При этом могут страдать отдельные звуки ([p], [л]), группа звуков ([ш], [ж], [ч], [щ]) или несколько групп звуков: соноры ([р], [л], [н]), свистящие ([c], [з], [ц]), шипящие ([ш], [ж], [ч], [щ]) и т.д. Такого рода нарушения наблюдаются обычно у детей с органическим поражением центральной нервной системы.
Функциональная незрелость речевых зон коры головного мозга встречается у детей, подверженных частым заболеваниям, у таких детей задерживается усвоение системы звукопроизношения. Они долгое время не умеют различать звуки речи и управлять своими органами артикуляции. Такие дети смешивают, заменяют или искажают звуки.
В первом случае не различается один звук на другой (вместо «На березе распустились почки» он скажет: «На березе распустились бочки»). Во втором случае ребенок умеет правильно произносить тот или иной звук, но не может правильно осуществлять выбор звуков («Маса пошла в сколу»). В третьем случае при искаженном произношении неправильный звук по своему звучанию близок к правильному.
У детей с двигательными нарушениями речевого аппарата страдает и мелкая моторика пальцев рук, что также является одной из причин более позднего становления звуков речи. Поэтому целенаправленная работа по развитию мелкой моторики пальцев рук ускоряет созревание речевых областей и стимулирует развитие речи ребенка, позволяет быстрее исправить дефектное звукопроизношение.
Нередко у детей во время разговора возникает мышечная напряженность в органах артикуляции. Это также оказывает отрицательное влияние на процесс формирования звукопроизношения.
Работая с ребенком, используйте наглядный материал: цветные картинки (желательно по сериям), различные лото, кубики, игрушки. Старайтесь сделать занятия не скучным уроком, а интересной игрой. Помните, что продолжительность занятий зависит от возраста и работоспособности ребенка и не должно превышать 15-20 минут. Если ребенок увлекся, не стоит резко останавливать его, отрывать от интересного ему занятия.
Рекомендуется проводить занятия по следующей схеме:
•Пальчиковая гимнастика;
•Упражнения для губ;
•Сочетания движений губ и выдоха;
•Упражнения для языка
•Сочетания движений языка и выдоха;
•Голосовые упражнения на материале гласных звуков; анализ правильной артикуляции изучаемого звука с использованием опорных схем для поз губ и языка.
Для демонстрации правильной артикуляции звука полезно произносить его утрированно. Подключайте свою руку и руку ребенка для показа положения языка и для того, чтобы контролировать ощущения от воздушной струи.
Ребенок должен научиться слышать звук, находить его место в слове, поэтому включайте задания на выделение звука из слова, пусть ребенок определяет, где стоит звук — в начале, середине или конце слова.
Закрепление правильного произношения звука проводите в звукоподражаниях, слогах, словах, словосочетаниях, предложениях и текстах.
Полезно в процессе закрепления правильного произношения переводить ребенка на внеречевые формы работы: изготовление аппликаций, рисование, раскрашивание.
Не забывайте об артикуляционной гимнастике. Выполняйте ее по несколько раз в день.
Занимаясь с ребенком, поддерживайте хорошее, доброе настроение, наберитесь терпения и не раздражайтесь, далеко не все будет получаться с первого раза. Почаще хвалите ребенка и радуйтесь вместе с ним каждой, даже самой незначительной, удаче. Ваш доброжелательный настрой — залог успеха.
В современном мире все больше образуются семьи, в которых общаются на двух языках. Соответственно, когда в такой семье появляется малыш, у родителей возникает множество вопросов.
В этой главе мы постараемся осветить некоторые вопросы развития речи таких детей и дать некоторые рекомендации родителям.
Если ребенок с рождения или раннего детства живет и развивается в двуязычной среде, например, из-за разной национальности родителей, то это явление называют билингвизмом.
Усвоение двух языковых систем на раннем этапе развития речи является для ребенка трудной задачей.
Существуют доказательства того, что дети, воспитывающиеся в двуязычной среде, более медленно овладевают произносительной стороной речи и медленно учатся воспринимать звуковые сочетания родного языка. Как быстро ребенок овладеет языками, определяется не только возрастом ребенка и условиями, в которых ребенок осваивает языки, но и особенностью языков. Если языки имеют больше сходных правил при организации грамматических конструкций, чем различий, то они осваиваются быстрее.
Седовательно, чем меньше сходных правил, а больше различий, тем они осваиваются с большим трудом.
Чем раньше ребенок погружается в двуязычную среду, тем успешнее он овладевает двумя языками. Очень хочется отметить то, что если малыш начинает осваивать второй язык до трехлетнего возраста, он не путает языки, а овладевает ими параллельно. То есть можно сказать о том, что в период активного освоения речи у малышей в возрасте от года до трех проявляется повышенная чувствительность к освоению языков. Хочется сразу внести некоторую ясность для родителей. Ребенок будет хорошо осваивать языки, если у него нет отставания в психофизическом развитии.
Итак, если малыш с рождения живет в двуязычной среде и получает равнозначную информацию о двух языках, то он также будет обучаться параллельно двум языкам, не путая их. Это происходит при условии, что родители ребенка говорят на разных языках и одинаково много занимаются с ним. Мама занимается с ребенком на своем родном языке, а папа на своем. Как правило, мама всегда больше общается с ребенком. Поэтому для малышей живущих в двуязычных семьях мамин язык может стать главным, по крайней мере, на какое-то время. Во время общения на улице, в магазине, на детской площадке и т.д. желательно не вносить в речь слова другого языка.
Кроме того, обучение второму языку у малыша будет проходить еще путем общения с детьми на игровых площадках, в детских садах и при просмотре телепередач. Второй язык на данном этапе развития ребенка будет использоваться им в качестве вспомогательного, для общения вне дома. Для начала он будет представлен в виде приветствий, просьб и слов, связанных с игровой деятельностью. Не исключено, что на первых этапах при общении на втором языке могут вставляться неизвестные ребенку слова из домашнего языка. С началом регулярного обучения второму языку постепенно картина будет меняться.
При обучении ребенка языку чаще используйте ситуации, в которых необходимо проявление разных эмоций. Только при помощи создания эмоционального настроения возможно быстрее и легче освоение второго языка ребенком.
Дисграфия никогда не возникает «из ничего»! Работа по устранению дисграфии должна начинаться не в школе, когда обнаружатся специфические ошибки на письме, а в дошкольном возрасте, задолго до начала обучения ребенка грамоте.
Дети страдающие дисграфией, нуждаются в специальной логопедической помощи, так как специфические ошибки письма не могут быть преодалены обычными школьными методами. Важно учитывать, что дисграфию значительно легче предупредить, чем устранить.
На что обратить особое внимание:
1. Если Ваш ребенок левша.
2. Если он — переученный правша.
3. Если Ваш ребенок посещал логопедическую группу.
4. Если в семье говорят на двух или более языках.
5. Если Ваш ребенок слишком рано пошел в школу (неоправданно ранее обучение грамоте иногда провоцирует возникновение дисграфии и дислексии. Происходит это в тех случаях, когда у ребенка еще не наступила психологическая готовность к такому обучению).
6. Если у Вашего ребенка есть проблемы с памятью, вниманием.
К мерам ранней профилактики дисграфии (дислексии) относится целенаправленное развитие у ребенка тех психических функций, которые необходимы для нормального овладения процессами письма и чтения.
Хочется уделить особое внимание такой проблеме, как дизорфография. Дизорфография — это особая категория специфических нарушений письма, проявляющихся в стойкой неспособности освоить орфографические навыки (несмотря на знание соответствующих правил).
Основными трудностями являются обнаружение орфограмм и решение орфографических задач. Особенно трудны орфограммы с безударными гласными в окончаниях слов.
Окончание — это изменяемая, а значит наиболее «нестабильная» часть слова, при помощи которой выражается связь между словами в предложении.
При дизорфографии отмечается также «…стойкая неспособность овладеть синтаксическими правилами на письме, т.е. пунктуацией». (А.Н. Корнев)
Уважаемые Родители! Для того чтобы исключить неправильное толкование проблем, необходимо проконсультироваться у квалифицированного специалиста — логопеда!
Дислексия — это частичное нарушение процесса чтения, проявляющееся в стойких и повторяющихся ошибках чтения, обусловленных несформированностью высших психических функций, участвующих в процессе чтения.
Виды дислексии:
1. Фонематическая дислексия — этот вид нарушения чтения наиболее распространен у младших школьников. Фонематическая дислексия связана с недоразвитием функций фонематической системы. Одна фонема отличается от другой множеством смыслоразличительных признаков (н-р, твердость — мягкость; звонкость — глухость; способ и место образования и т.д.) Изменение одной из фонем в слове (косы — козы; дом — том — ком) или изменение последовательности (липа — пила) приводит к изменению смысла.
Чаще всего ребенок с этой формой дислексии смешивает на слух звуки, отличающиеся одним смыслоразличительным признаком (ц-с; с-ш; ж-ш).
Отмечается также:
- побуквенное чтение;
- искажение звукослоговой структуры слова (пропуски букв, вставки, перестановки звуков, слогов.)
2. Семантическая дислексия (так называемое механическое чтение). Проявляется в нарушении понимания прочитанных слов, предложений, текста при технически правильном чтении. Нарушение понимания прочитанного обусловлено двумя фактами: трудностями звукослогового синтеза и нечеткостью представлений о синтаксических связях внутри предложения (когда слова в процессе чтения воспринимаются изолированно, вне связи с другими словами предложения).
3. Аграмматическая дислексия. Чаще всего наблюдается у детей с системным недоразвитием речи. При этой форме дислексии наблюдается:
- изменение падежных окончаний и числа существительных («у товарищах»);
- неправильное согласование в роде, числе и падеже существительного и прилагательного («интересное сказка»);
- изменение окончаний глаголов 3-го лица прошедшего времени.
4. Оптическая дислексия. Проявляется в трудностях усвоения и в смешениях сходных графических букв. Смешиваются буквы, отличающиеся лишь одним элементом (В-З; Ъ-M); буквы состоящие из одинаковых элементов, но различно расположенных в пространстве (Т-Г; Р-Ь; П-Н-И).
5. Мнестическая дислексия. Эта форма дислексии проявляется в трудности усвоения букв. Ребенок не знает, какая буква соответствует тому или иному звуку.
Уважаемые, родители! Коррекция дисграфии и дислексии наиболее успешна на раннем этапе ее развития. Профилактика – еще более эффективная мера, позволяющая предупредить эти расстройства.
Ринолалия – нарушение тембра голоса и звукопроизношения, обусловленные анатомо-физиологическими дефектами речевого аппарата.
В настоящее время ринолалию выделяют в самостоятельное речевое нарушение, ранее ринолалию рассматривали как одну из форм механической дислалии.
Характерным для ринолалии является патологическое изменение тембра голоса. При образовании звуков речи воздушная струя проходит в полость носа и резонирует в нем. Это бывает при расщеплении твердого и мягкого неба, травмах ротовой и носовой полости, параличе мягкого неба. Тембр голоса оказывается избыточно назализованным. Именно поэтому прежнее название ринолалии – гнусавость…
Кроме того, при ринолалии наблюдается искаженное произнесение всех звуков речи. В целом речь при ринолалии мало разборчива, монотонна. Этот вид нарушения речи принято называть открытой ринолалией .
Тембр голоса изменяется и в тех случаях, когда в полость носа не попадает достаточное количество воздуха. Это бывает чаще всего при органических изменениях в носовом пространстве (аденоиды, полипы, искривление носовой перегородки), что сильно затрудняет носовое дыхание. При этом страдает произношение носовых согласных и гласных звуков. В этом случае говорят о закрытой ринолалии.