Риторика, логопеды, развитие речи

Апрель 2010

Родиной красноречия считается Древняя Греция, где в 5-4 веках до н.э. зародилось ораторское искусство. Само государственное устройство — демократия — вело к активному участию граждан в политической жизни страны. Полной верховной властью обладало Народное собрание, и политический деятель обращался непосредственно к народу. Суд также совершался публично. Любой гражданин мог быть как обвинителем, так и защитником. Поэтому гражданам часто приходилось выступать в суде, в Народном собрании. А для этого нужно было убедительно говорить, отстаивать свою позицию, опровергать мнение оппонента. Таким образом, владеть ораторским искусством было необходимостью для афинян.

В эпоху Возрождения и классицизма — риторика перерабатывалась в теорию, применимую ко всякой художественной прозе.
Жёстко-нормативный характер утверждается за европейской риторикой особенно в Италии, где, благодаря встрече латинского языка учёных и народного итальянского языка, лучше всего находит себе применение теория трёх стилей. В истории итальянской риторики занимают видное место Бембо и Кастильоне, как стилисты. Законодательное направление особенно ярко выражается в деятельности академии della Crusca, задача которой состоит в охранении чистоты языка. В произведениях, например, Спероне Сперони заметно подражание приёмам Горгия в антитезах, ритмическом строении речи, подборе созвучий, а у флорентийца Даванцати замечается возрождение аттицизма.
Только в эпоху Возрождения заново становится известен Квинтилиан, чьё творчество было утрачено в Средние века.
Из Италии это направление передаётся Франции и другим европейским странам. Создаётся новый классицизм в риторике, находящий самое лучшее выражение в «Рассуждении о красноречии» Фенелона. Всякая речь, по теории Фенелона, должна или доказывать (обыкновенный стиль), или живописать (средний), или увлекать (высокий). Согласно с Цицероном, ораторское слово должно приближаться к поэтическому; не нужно, однако, нагромождать искусственные украшения. Надо во всём стараться подражать древним; главное — ясность и соответствие речи чувству и мысли. Интересные данные для характеристики французской риторики можно найти и в истории Французской академии и других учреждений, охранявших традиционные правила.
Аналогично и развитие риторики в Англии и Германии в течение всего XVIII века.

В эпоху борьбы христианства с античным язычеством была создана наука о христианском ораторском искусстве, достигшем блистательного развития в IV и V веках н. э.. Выдающийся представитель этого ораторского искусства — Иоанн Златоуст. В теоретическом смысле средневековая риторика почти ничего не прибавляет к античным разработкам, держится правил Аристотеля и поздних теоретиков (на Западе — Цицерона) и лишь перерабатывает их в расчёте преимущественно на сочинение писем (посланий) и проповедей. Повсеместно происходит ужесточение требований к соблюдению этих правил.
Уже к IV веку сфера действия риторических норм совпала с самим понятием литературы: в латинской литературе средних веков риторика заменяет поэтику, прочно забытую средневековой традицией. Теоретики задавались вопросом: ограничен ли материал, о ко­тором может идти речь в литературном тексте? На сей счет выска­зывались самые разные мнения. В целом победила максималистская тенденция: в компетенцию риторики по крайней мере до XIII века входил любой материал. Следуя этому искусству, автор, прежде чем создавать произведение, должен был составить себе ясное и рациональное представление (intellectio) о предпола­гаемом материале. В средневековой риторике сохранялось учение об убеждении как об основной задаче и о трёх задачах («учить, побуждать, развлекать» лат. docere, movere, delectare).
Создание произведения, в свою очередь, подразделялось на три части или ступени (три главных элемента из пяти в античном списке).
* Инвенция (лат. inventio), есть собственно нахождение идей как творческий процесс. Она извлекает из предмета весь его идейный потенциал. Она предполагает наличие у автора соответствующего таланта, но сама по себе является чисто техническим приемом. Её законы определяют отношение писателя к своему ма­териалу; они подразумевают, что всякий объект, всякая мысль мо­жет быть ясно выражена в слове, и исключают все невыразимое, как и чистую импрессионистичность формы. В своем главном аспекте, называвшемся «амплификация» (лат. amplificatio), она описывает способы переходить от имплицитного к эксплицитному. Вначале амплификация пони­малась как качественный сдвиг, но в средневековой теории и прак­тике она обычно обозначала количественное расширение; обычно так назывались разнообразные приемы варьирования: наиболее раз­работанный из них, описание (лат. descriptio), не раз подвергавшийся коди­фикации и занимавший центральное место в латинской литературной эстетике, в XIII веке без каких-либо изменений перешёл в жанр романа, сделавшись одной из главных его черт.
* Диспозиция (лат. dispositio), предписывала порядок расположения частей. Здесь общие тенденции системы обозначались с трудом. Средневековая риторика никогда всерьез не занималась проблемой органичного сочетания частей. Она ограничивается несколькими эмпирическими и самыми общими предписаниями, определяя ско­рее некий эстетический идеал, нежели способы его достижения. На практике от средневекового поэта требуется незаурядная твор­ческая мощь, чтобы преодолеть это препятствие и достичь гармонии и равновесия в длинном тексте. Зачастую он выходит из положения, выстраивая имеющиеся в наличии элементы в соответствии с опре­деленными числовыми пропорциями: такая практика не вписыва­ется в античную риторику, однако в глазах средневекового клирика её оправдывало существование числовых «искусств», особенно му­зыки (musica).
* Элокуция (лат. elocutio), облекает «идеи», найденные и эксплицированные посредством ин­венции и организованные посредством диспозиции, в языковую форму. Она служила чем-то вроде нормативной стилистики и под­разделялась на целый ряд частей; наиболее разработана из них та, что посвящена , украшению, украшенному слогу (лат. ornatus), то есть преимущест­венно теории риторических фигур.
Перенимая идеи античных наставников, создатели риторик XI—XIII веков сосредоточивают основное внимание на амплификации и на учении об украшенном слоге, в котором они видят самую суть письменного слова: их деятельность сводится главным образом к перечислению и упорядочению тех способов выражения, какие в своем первоздан­ном виде уже существуют в обыденном языке; они описывают их в функциональных понятиях, как код типов слога с высокой степенью вероятности.

В Древний Рим риторика проникает в I веке до н. э.. Оригинальностью римская риторика никогда не отличалась. Цицерону принадлежит немалое число трактатов об ораторском искусстве (например, «Брут», «Оратор»). Наиболее полное выражение римская риторика получила в работе Квинтилиана.
В римской риторике продолжался спор об азианизме и аттицизме. Первым последователем азианизма направления был Гортензий, а впоследствии к нему примкнул Цицерон, высказывающийся, впрочем, в некоторых сочинениях и в пользу аттицизма. Наиболее изящным представителем аттицизма в римской литературе можно считать Юлия Цезаря.
Разработка материала в римской риторике подчинялась особой конечной цели, убеждению, в котором различались три аспекта — docere («учить», «сообщать»), movere («побуждать», «возбуждать страсти»), delectare («развлекать», «доставлять наслаждение»). Каждый из них был неразрывно связан с остальными, но, смотря по обстоятельствам, мог занимать господствующее положение. Было унаследовано и учение о разработке пяти этапов речи.

В Греции III—II веков до н. э. происходит систематизация риторики. Классическая риторика делилась на 5 частей[1]:
1. Нахождение (в латинской терминологии — инвенция) — систематизация содержания речей и используемых в них доказательств.
2. Расположение (в латинской терминологии — диспозиция) — деление речи на вступление, изложение, разработку (доказательства своего взгляда и опровержение противного) и заключение.
3. Словесное выражение (в латинской терминологии — элокуция) — учение об отборе слов, о сочетании слов, о тропах и риторических фигурах, с помощью чего формируется стиль речи.
4. Запоминание (в латинской терминологии — мемория).
5. Произнесение (в латинской терминологии — акцио).
В состав учения о словесном выражении входило и учение о трёх стилях: в зависимости от использования стилистических средств — о простом (низком), среднем и высоком стиле речи. Эта теория сохраняла своё значение в Средние века и в эпоху Возрождения.
После исчезновения демократии античная риторика ориентировалась главным образом на два типа речей: на судебные и парадные речи. Соответственно двум этим целям (утилитарной и эстетической) формируются два направления в теории стиля: аттицизм (аттикизм, аттическое направление), заботившийся преимущественно о точности выражения, и азианизм (азианство, азиатское направление), ставивший целью занимательность изложения и выработавший особый высокий стиль, основанный на контрастах, изобилующий сравнениями и метафорами.

По словам Диогена Лаэртского, Аристотель приписывал изобретение риторики пифагорейцу Эмпедоклу, сочинение которого неизвестно нам даже по имени. Из текстов самого Аристотеля и из других источников известно, что первый трактат по риторике принадлежал ученику Эмпедокла Кораксу, любимцу сиракузского тирана Герона, политическому оратору и адвокату (судебному оратору).

Он сформулировал не лишённое интереса определение красноречия: «красноречие есть работница убеждения ». Он первый делает попытку установить чёткое деление ораторской речи на части: вступление предложение), изложение, доказательство или борьба, падение и заключение. Он же высказал положение, что главная цель оратора — не раскрытие истины, но чёткость и убедительность при помощи вероятного, для чего чрезвычайно полезны всякие софизмы.

Труд Коракса до нас не дошёл, но древние писатели сообщают нам примеры его софизмов, из которых особенной славой пользовался так называемый крокодилит. Ученик Коракса, Лисий, развивал ту же систему софистических доказательств и главным средством преподавания риторики считал заучивание образцовых речей судебных ораторов.

Из его школы вышел славившийся в своё время Горгий Леонтийский, который, по словам Платона, «открыл, что вероятное важнее истинного, и умел в своих речах малое представить великим, а великое малым, выдать старое за новое и новое признать старым, об одном и том же предмете высказывать противоречивые мнения»[источник не указан 277 дней]. Метод преподавания у Горгия тоже состоял в изучении образцов; каждый его ученик должен был знать отрывки из произведений лучших ораторов, чтобы уметь дать ответ на чаще всего выставляемые возражения. Горгию принадлежал любопытный трактат «О приличном случаю» , где говорилось о зависимости речи от предмета, от субъективных свойств оратора и аудитории, и давалось наставление, как при помощи насмешки уничтожать серьёзные доводы и, наоборот, на насмешку отвечать с достоинством. Красивое говорение Горгий противопоставлял утверждению истины .

Он приложил много сил к созданию правил относительно фигур: метафор, аллитерации, параллелизма частей фразы. Из школы Горгия вышли многие знаменитые риторы: Пол Агригентский, Ликимний, Фрасимах, Эвен, Феодор Византийский. К тому же стилистическому направлению риторики принадлежали софисты Протагор и Продик и знаменитый оратор Исократ, разработавший учение о периоде.

Направление этой школы можно назвать практическим, хотя оно и подготовило богатый психологический материал для выработки общих теоретических положений об ораторском искусстве и этим облегчило задачу Аристотелю, который даёт в своей знаменитой «Риторике» научное обоснование прежним догматическим правилам, пользуясь чисто эмпирическими приёмами.

Да, таким ребятам вполне по силам овладеть чтением и письмом, если они будут настойчиво заниматься. Кому-то понадобятся годы занятий, кому-то – месяцы. Суть уроков – тренировка речевого слуха и буквенного зрения.
Кто способен научить ребенка читать и писать?
Маме и папе вряд ли это удастся, нужна помощь специалиста – квалифицированного логопеда.
Занятия проводятся по определенной системе: используются различные речевые игры, разрезная или магнитная азбука для складывания слов, выделение грамматических элементов слов. Ребенок должен усвоить, как произносятся определенные звуки и какой букве при письме этот звук соответствует. Обычно логопед прибегает к противопоставлениям, “отрабатывая”, чем отличается твердое произношение от мягкого, глухое – от звонкого… Тренировка ведется путем повторения слов, диктанта, подбора слов по заданным звукам, анализа звуко-буквенного состава слов. Понятно, что используют наглядный материал, помогающий запомнить начертания букв: “О” напоминает обруч, “Ж” – жука, “С” – полумесяц… Стремиться наращивать скорость чтения и письма не следует – ребенок должен основательно “почувствовать” отдельные звуки (буквы). Техника чтения – следующий этап упорной работы.
Психоневролог может помочь логопедическим занятиям, порекомендовав определенные стимулирующие, улучшающие память и обмен веществ мозга препараты. Главное – помнить, что дислексия и дисграфия – это состояния, для определения которых требуется тесное сотрудничество врача, логопеда и родителей.

С началом обучения в школе у некоторых детей вдруг обнаруживаются затруднения с чтением и письмом. Ребята оказываются не в ладах с русским языком, хотя хорошо справляются с математикой и другими предметами, где, казалось бы, требуется больше сообразительности. Вот таких “умненьких”, но лишенных речевой одаренности, рано или поздно направляют к детскому психиатру.
Стойкое нарушение чтения мы, психоневрологи, называем ДИСЛЕКСИЕЙ, письма – ДИСГРАФИЕЙ. Нередко оба вида расстройства наблюдаются у одного и того же ребенка, при этом признаков отставания в умственном развитии у него никто не находит.
Познакомьтесь с моим новым пациентом.
Слава, 10 лет, в дошкольном возрасте отличался двигательной расторможенностью, неусидчивостью, упрямством. Несколько позже положенных сроков начал говорить (отдельные слова – в 1 год и 3 месяца, фразовая речь – в 2,5 года). В 9-месячном возрасте серьезно отравился сердечными лекарствами бабушки, долго лежал в больнице.
К школе, по мнению родителей, был подготовлен, и для мамы полной неожиданностью явилось сообщение учительницы о грубых ошибках при письме, которые допускал Слава, и его плохом чтении. С математикой дела обстояли лучше. Сейчас мальчик в 3-м классе, нередко убегает с уроков русского языка, стал лживым, изворотливым, тянется к плохим ребятам. Размышляя о низкой успеваемости Славы, учительница предположила наличие у него задержки развития.
Проведенное в клинике обследование показало, что умственное развитие ребенка соответствует возрастной норме. С заданиями, требующими осмысления, понимания скрытого смысла рассказа или обобщения понятий, мальчик справляется успешно.
Логопед обратил внимание на медленное чтение с множеством ошибок. Слава не смог прочесть текст с пропусками отдельных слогов. Пишет мальчик крайне небрежно, графические навыки (почерк) сформированы у него недостаточно. Он допускает много ошибок: слова пишет слитно или ошибочно отделяет определенные буквы. Видны постоянные замены букв по фонетическому и графическому признакам. Мальчик заменяет близкие по звучанию звуки (“З” и “С”, “Ж”–”Ш”) или схожие по начертанию буквы (“П”–”Т”, “Б”–”В” и др.).
Славе был прописан курс лекарств. С ним постоянно занимался логопед. И через два месяца у мальчика существенно улучшилось письмо, он стал читать быстрее и с меньшим количеством ошибок.
ДИСЛЕКСИЯ встречается у мальчиков в 3–4 раза чаще, чем у девочек. Около 5–8 процентов школьников страдают дислексией. Существует генетическая предрасположенность к наличию этого изъяна, так как это расстройство наблюдается у нескольких членов в отдельных семьях. Нарушение чтения чаще становится очевидным ко 2-му классу. Иногда дислексия со временем компенсируется, но в ряде случаев остается и в более старшем возрасте.
Дети с дислексией допускают ошибки при чтении: пропускают звуки, добавляют ненужные, искажают звучание слов, скорость чтения у них невысокая, ребята меняют буквы местами, иногда пропускают начальные слоги слов… Часто страдает способность четко воспринимать на слух определенные звуки и использовать их в собственной речи, при чтении и письме. Нарушается при этом возможность различения близких звуков: “Б–П”, “Д–Т”, “К–Г”, “С–З”, “Ж–Ш”. Поэтому такие дети очень неохотно выполняют задания по русскому языку: пересказ, чтение, изложение – все эти виды работ им не даются.
При ДИСГРАФИИ дети младших классов школы с трудом овладевают письмом: их диктанты, выполненные ими упражнения содержат множество грамматических ошибок. Они не используют заглавные буквы, знаки препинания, у них ужасный почерк. В средних и старших классах ребята стараются использовать при письме короткие фразы с ограниченным набором слов, но в написании этих слов они допускают грубые ошибки. Нередко дети отказываются посещать уроки русского языка или выполнять письменные задания. У них развивается чувство собственной ущербности, депрессия, в коллективе они находятся в изоляции. Взрослые с подобным дефектом не в состоянии сочинить поздравительную открытку или короткое письмо, они стараются найти работу, где не надо ничего писать.
У детей с дисграфией отдельные буквы неверно ориентированы в пространстве. Они путают похожие по начертанию буквы: “З” и “Э”, “Р” и “Ь” (мягкий знак).
Они могут не обратить внимания на лишнюю палочку в букве “Ш” или “крючок” в букве “Щ”. Пишут такие дети медленно, неровно; если они не в ударе, не в настроении, то почерк расстраивается окончательно.
Чтобы понять механизм развития дислексии, начну издалека. Известно, что мы обладаем по крайней мере тремя видами слуха. Первый слух – физический. Он позволяет нам различать шум листвы и дождя, летний гром, жужжание пчелы, писк комара, а также урбанистические звуки: гул авиалайнера, перестук колес поезда, шуршание шин автомобиля… Вторая разновидность – музыкальный слух. Благодаря ему мы можем наслаждаться мелодией любимой песни и прекрасной музыкой великих композиторов. Наконец, третий вид – речевой слух. Можно обладать хорошим музыкальным и очень неважным речевым слухом. Последний позволяет понимать речь, улавливать тончайшие оттенки сказанного, отличать один звук от другого. При недостаточности речевого слуха не различаются схожие созвучия, обращенная речь воспринимается искаженно.
Если у ребенка нарушен речевой слух, то, понятно, ему очень трудно научиться читать и писать. В самом деле, как он может читать, если нечетко слышит звучащую речь? Овладевать письмом он также не в состоянии, так как не знает, какой звук обозначает та или иная буква. Задача осложняется еще и тем, что ребенок должен правильно уловить определенный звук и представить его в виде знака (буквы) в быстром потоке воспринимаемой им речи. Поэтому обучение грамоте ребенка с дефектным речевым слухом – сложная педагогическая проблема.
А учить надо, потому что искажение одного-двух звуков меняет смысл слова. Сравните, к примеру, слова “дочка–точка”, “уголь–угол”, “палка–балка”, “чашка–Сашка”. Замена глухого звука звонким, твердого – мягким, шипящего – свистящим придает слову новое содержание.
Наряду с речевым (фонематическим) слухом люди обладают особым зрением на буквы. Оказывается, что просто видеть окружающий мир (свет, деревья, людей, различные предметы) недостаточно для овладения письмом. Необходимо обладать зрением на буквы, позволяющим запомнить и воспроизвести их очертания.
Значит, для полноценного обучения ребенок должен иметь удовлетворительное интеллектуальное развитие, речевой слух и особое зрение на буквы. Иначе успешно овладеть чтением и письмом он не сможет. Не случайно поэтому психоневрологи и логопеды при знакомстве со слабоуспевающим школьником внимательно изучают содержание его тетрадей, почерк, особенности его речи. Нередко низкая успеваемость ребенка объясняется не состоянием его интеллекта, а наличием специфических нарушений чтения и письма, о которых я рассказываю. Распознать подобные расстройства может, разумеется, только специалист. Какая область мозга “отвечает” за письмо и чтение? Оказывается, центр речи у большинства людей находится в левом полушарии. Правая же гемисфера мозга “заведует” предметными символами, зрительными образами. Поэтому у народов, письменность которых представлена иероглифами (например, у китайцев), лучше развита правая половина мозга. Письмо и чтение у жителей Китая, в отличие от европейцев, пострадает при неполадках справа (допустим, при кровоизлиянии в мозг).

Алалией принято называть полное или частичное отсутствие речи у детей при хорошем физическом слухе, обусловленное недоразвитием или поражением речевых областей в левом полушарии головного мозга, наступившем во внутриутробном или раннем периоде развития ребенка.
В дальнейшем при овладении речью у таких детей выявляются определенные затруднения: накопление словарного запаса идет очень медленно, фразу они строят с трудом, неправильно, например: «Мальчик горка санках катается» (Мальчик катается на санках с горки). В словах встречаются перестановки, сокращения, многообразные замены одного звука другим. Иногда у таких детей бывает своя речь, которую окружающие не понимают, например: «Ляля киля гиля» (Девочка катается на лыжах).
Впоследствии, благодаря занятиям, увеличивается словарь, улучшается фразовая речь, но ребенок постоянно отстает в речевом развитии от своих сверстников.
Различают две основные формы алалии: моторную (недоразвитие активной речи) и сенсорную (недоразвитие понимания речи).
Дети-алалики нуждаются в постоянных систематических занятиях по развитию речи под руководством специалиста-логопеда.
Для детей дошкольного возраста, страдающих алалией, существуют специализированные дошкольные и медицинские учреждения (логопедические группы или детские сады для детей с тяжелыми нарушениями речи, стационары, санатории). В каждом из учреждений проводится согласованная работа медико-педагогического персонала, направленная на формирование речи у детей, обеспечивается единый речевой режим.
Для детей с алалией школьного возраста требуется особая организация обучения, которая осуществляется в условиях школ для детей с тяжелыми речевыми нарушениями. В специальной школе обеспечивается воспитание и обучение детей, хотя глубокое отставание в развитии речи ограничивает их устное общение и создает серьезное препятствие в овладении основами наук.
Дети с легко выраженным недоразвитием речи могут обучаться, хотя и со значительными затруднениями, в общеобразовательной школе, а параллельно заниматься на логопедическом пункте.
Многие дети с алалией получают начальную помощь у логопедов в детских поликлиниках и психоневрологических диспансерах.
На логопедических занятиях восполняются пробелы в речевом развитии детей, проводится работа по совершенствованию коммуникативной и обобщающей функций их речи. Работа строится индивидуализированно в зависимости от речевых и личностных особенностей ребенка. Наиболее благоприятным возрастом для начала работы являются 3-4 года, когда у ребенка появляется стремление к знаниям, необходимые для работы активность, осознанность, заинтересованность, критичность.
Работу по обогащению, уточнению и активизации словаря, развитию связной речи можно организовывать и в быту, в процессе формирования культурно-гигиенических навыков, когда взрослые имеют возможность многократно называть различные действия, которые выполняет ребенок, и предметы, которыми он при этом пользуется.
Чтобы ребенок приобрел определенный запас слов, простых по произношению и часто употребляемых (названия игрушек, одежды, посуды, фруктов, овощей и др.), необходимо уделять ему больше внимания при рассматривании картинок, а также на прогулке, каждый раз называя встречающиеся предметы. Если ребенок отказывается повторять слово за взрослым, не надо требовать от него ответа в данный момент. В дальнейшем это слово надо давать в различных вариантах много раз. Со временем ребенок сам начнет повторять это слово. Каждое проявление его речевой активности должно поощряться взрослыми.
Когда ребенок овладеет некоторым количеством слов (20-30), в том числе и словами, обозначающими действия, можно приучать его пользоваться связной речью. Производя любое действие, взрослый сопровождает его речью (например, уложив куклу, он говорит: «Ляля спит» и т.п.), того же постепенно он начинает требовать и от ребенка. Сначала детям дают предложения из двух слов — существительного и глагола, потом вводят прилагательные и другие части речи. Так, постепенно у ребенка увеличивается словарный запас, появляется фразовая речь.
Необходимо знать речевые возможности ребенка на каждом конкретном этапе его развития. Не следует требовать от него называть или говорить то, что в данный момент ему недоступно, так как это может привести к отказу от речи. Побуждать детей к разговору следует, но принуждать нельзя.
Нельзя перегружать ребенка речевым материалом — это может привести к заиканию. Речевой материал следует подбирать с учетом его количества и доступности.
Работа по развитию речи проводится в тесном контакте родителей с логопедом и психоневрологом, который лечит ребенка, без такого контакта невозможен правильный подход к малышу

Для развития речи важное значение имеет правильное эмоциональное развитие ребенка и его желание и потребность общаться с окружающими.
Нарушения в способности к общению у детей встречаются довольно часто. Их причины многообразны. Неблагоприятные условия воспитания и окружения, психические травмы, связанные с испугом, внезапным отрывом ребенка от семьи в связи в его помещением в больницу и тому подобные ситуации могут приводить к невротически обусловленным затруднениям в общении. Одной из форм таких нарушений является мутизм — отказ ребенка от общения, — который может быть общим или избирательным, когда ребенок не контактирует с отдельными лицами, например, с учителем, с кем-либо из близких и т.п. Нарушения в общении в виде страха речи могут наблюдаться у детей с заиканием.
При возникновении всех этих нарушений ребенка следует обязательно показать специалистам: логопеду, психологу, врачу-психоневрологу или невропатологу.
Ранний детсктй аутизм.
Кроме этих форм нарушения способности к общению у детей всречаются и особые стойкие нарушения, возникающие без видимой причины и преобладающие во всем поведении ребенка. Это дети с так называемым ранним детским аутизмом (от латинского слова autos — «сам», аутизм — погружение в себя). При аутизме у ребенка наблюдается особое нарушение его психического развития. Эти дети избегают общения даже с близкими людьми, у них отсутствует интерес к окружающему миру, явно выражены страхи, особенности поведения. Для них характерны повышенные затруднения в формировании социально-бытовых навыков при сохранном, а часто даже при опережающем биологический возраст интеллекте.
Детский аутизм — это особая форма нарушенного психического развития с неравномерностью формирования различных психических функций, со своеобразными эмоционально-поведенческими, речевыми и иногда интеллектуальными расстройствами.
Отличительной особенностью детей с аутизмом является также однообразное (стереотипное), часто ритуальное поведение, которое проявляется в однообразном повторении одних и тех же простых движений или более сложных ритуальных действий. Многие из этих детей отличаются также чрезмерной психомоторной возбудимостью, двигательной расторможенностью, которая нередко сочетается с импульсивностью и агрессивным поведением.
Другие, напротив, заторможены, пассивны, слабо реагируют на внешние стимулы.
Дети с аутизмом, начиная с первых месяцев жизни, отличаются характерными особенностями психомоторного развития. Прежде всего, такой ребенок рано избегает всех видов взаимодействия со взрослыми: он не прижимается к матери, когда она берет его на руки, не протягивает руки и не тянется к ней, как это делает здоровый малыш, не смотрит в глаза, избегая прямого взгляда. У него часто преобладает периферическое зрение (смотрит краем глаза, толчкообразный взгляд); он может также не реагировать на слуховые стимулы, что часто заставляет подозревать у этих детей нарушения слуха, которых в действительности нет.
Уже с первых месяцев жизни у ребенка при общении со взрослым отсутствует выразитеьная мимика, улыбка, радостный смех, которые столь характерны для начального коммуникативного поведения здорового малыша. Отмечаются нарушения сна, с трудом формируются навыки опрятности. Все эти особенности сочетаются с неадекватными реакциями на различные воздействия окружающей среды. Даже общаясь со взрослыми, аутичный ребенок как бы не замечает его. Недостаточная эмоциональная реакция на мать может сменяться зависимостью от нее: отрыв от матери приводит к различным формам протестующего поведения.
Поведение аутичного ребенка часто крайне противоречиво: с одной стороны у него часты неадекватные страхи (боязнь каких-либо самых обычных предметов, иногда даже света от настольной лампы), с другой — у него может отсутствовать чувство реальной опасности. Он может выбегать на проезжую часть улицы, забираться на высокие карнизы, уходить далеко от дома и т.п.
Социальному взаимодействию аутичного ребенка с окружающими мешает негативизм — стремление постоянно противодействовать просьбам и желаниям лиц, взаимодействующих с ребенком. Родители, не понимая истинного состояния ребенка, часто расценивают это как упрямство и пытаются силой, а иногда и с применением физических наказаний, заставить его подчиниться их требованиям.